27 сентября 2017 года АМПЛУА-Салон отметил свой девятый День Рождения.
За вдохновением и поздравлениями мы отправились в пёструю осеннюю Гатчину
на Аудиенцию у императора Павла I.
Прекрасный сентябрьский день! Теплые, солнечные небо и настроение.
Как только Государь Император принял доклад о прибытии в Гатчину коллектива АМПЛУА-Салона, он пожелал дать нам Высочайшую Аудиенцию.
Статс-даме и Фрейлине Двора император поручил встретить гостей из Колпино и в преддверии Аудиенции ознакомить с Его любимейшей загородной резиденцией — Гатчинским Дворцом
И строго обучить достопочтимых дам дворцовому этикету, чтобы знали о манерах просвещенного XVIII века и не конфузились.
Дворцовый этикет определил с прямой спиной, не трогая перил, подняться в аванзал, из первых рук там получить советы, безропотно послушать про запреты…
Вот, что мы узнали: «Павел I, стремившийся регламентировать все стороны жизни государства, строго предписывал подданным, какое платье им следовало носить, разрешал или запрещал ту или иную моду на одежду и прическу.
Запрет первый - парикмахерский. Все обязывались носить косичку, зачесывать волосы исключительно назад и окончательно отказаться от бакенбард и бачков. Первым делом Павел примерил новый образ на себя – и тем самым смог избавиться от доброй половины комплексов. Мужчинам запрещалось носить тупей (взбитый хохол на голове), исчезли также букли и челки.
Запрет второй. В 1797 году Павел запретил вальс как неприличный танец. Через год - император влюбился, и вальс вернулся. Анна Петровна Лопухина любила балы, а вальс почитала лучшим танцем. Павел оценил привилегию держать партнершу очень близко и шептать даме на ушко подобающие случаю глупости.
Запрет третий – гардеробный. Императором были категорически запрещены детали костюма, даже в отдаленной степени напоминавшие моды Французской революции и Директории. Историки, помимо знаменитых красных колпаков, включают в эти моды панталоны и жилеты (часто трехцветные), фраки причудливого фасона, куртки, едва доходящие до поясницы, круглые шляпы и высокие цилиндры, высокие сапоги с цветными отворотами, башмаки со шнуровкой вместо пряжек.
Дамам запрещалось носить через плечо разноцветные ленты, а также синие сюртуки с кроенным воротником и белой юбкой. Якобинство в костюме трактовалось как намерение последовать французам в “свободе, равенстве, братстве”.
Император запретил даже разъезжать в экипажах с русской упряжью; приказал переодеть кучеров в немецкое платье и сбрить стародавние бороды.
Запрет четвёртый коснулся иностранной литературы. Ужесточение цензуры при Павле I, вызвано действительной угрозой, во Франции победила революция. Павел, искоренитель вольнодумства, боялся «французской бациллы».
Запрет пятый. Вкупе с запретом на иностранную литературу в 1800 году, молодые люди лишились права выезжать за границу. Запрет на путешествия хранил головы молодых людей в «домостроевском» порядке, избавляя от ненужного, крайне заразительного вольномыслия. Французская революция перевела Российскую империю «на карантин»
Запрет шестой - Павел I активно боролся с повсеместным проникновением французской речи в быт Российской империи. Так, привычные слова «гражданин» и «отечество» были заменены на - «обыватель» и «государство».
Запрет седьмой – форменный. Оглядываясь на опыт Пруссии, Павел Петрович провел реформу армии. Потемкинское обмундирование было запрещено, его сменила форма армии Фридриха Великого. У нового обмундирования было одно достоинство – шинели. В 1812 году шинель от Павла спасла русскую армию, теплая и легкая, в условиях холода она вызывала зависть французского противника.»
Но вот все правила и запреты изучены, книксен отрепетирован, и мы готовы встретиться с Императором Павлом I и Императрицей Марией Фёдоровной.
Их Императорские Величества поздравили коллектив с Днём Рождения, пожелали творческих успехов в работе и благополучия в семьях.
Государь Император лично зачитал и вручил Высочайший Указ, в котором выразил признательность за «многолетнее достохвальное служение на поприще преумножения красоты прекрасных дам и кавалеров государства Российского...»
В Белом зале дворца для гостей играл струнный ансамбль придворных музыкантов.
Императрица Мария Фёдоровна одарила нас нарядными веерами.
От Статс-дамы мы получили подробный урок о языке веерных знаков.
Ну, и о чём говорит мой веер?
Наша любезная Статс-дама Фрейлина ученицами довольна! Все уроки усвоены.
Теперь нам предстоит спуститься в подземелье Гатчинского дворца и выдержать испытание, наложенное Императором.
И только тем из гостей, кто не оконфузился и с честью прошел испытание любимейшим напитком солдатушек армии гатчинской, представилась возможность пройти при свете свечей по таинственному подземному ходу и поговорить с нимфой Эхо.
Царский приём окончен. Мы покидаем Гатчинский дворец, чтобы посетить ещё один шедевр архитектуры – замок Приорат.
Приорат отличает необычная технология строительства, оригинальный облик, удивительное сочетание дворца и окружающего пейзажа.
А его загадочность в рыцарской истории самого хозяина – Павла Первого.
Приоратский дворец скромен интерьером и невероятно уютен. Оригинальность Приората в том, что в нём нет повторов, каждая точка обзора нова.
Со стороны Чёрного озера создается иллюзия, будто дворец расположен на острове. Подпорная стена придает дворцу черты крепости. С юга Приорат имеет сходство с готической капеллой.
Северный фасад словно вырастает из воды. Со стороны главного входа — это загородная усадьба. Здание кухни выполнено в форме русской избы.
Близится вечер, и мы спешим в гатчинский парк
надышаться осенью и прошуршать листьями.
Погружается Гатчина в осень
И туман по утрам холодней,
И луч солнца теперь уж не в восемь
Чуть блеснёт из-за крон тополей.
И тепло от ушедшего лета
Всё таится ещё меж аллей,
Только клёны янтарного цвета
Их не сделают больше теплей.
Осень алая дарит прохладу,
Осень жёлтая дарит дожди
И внезапно, как бонус в награду,
Как жемчужины – ясные дни!
А дворец, как готический призрак,
Всё суровей в обличье своём
Поздней осени стилем он близок,
И красивее пасмурным днём.
И озёр холодеющий омут
Отражает свинцовую хмарь,
Облаков вереницы в нём тонут
И небес растворяется даль.
Пёстрый парк, в сизый, ветреный полдень,
Отдаёт листья ветру гонцу,
Погружается Гатчина в осень,
Впрочем, Гатчине осень к лицу!